* * *
Тому, кто в городе был заточён,
Такая радость — видеть над собою
Открытый лик небес и на покое
Дышать молитвой, тихой, точно сон.
И счастлив тот, кто, сладко утомлён,
Найдет в траве убежище от зноя
И перечтет прекрасное, простое
Преданье о любви былых времён.
И, возвращаясь к своему крыльцу,
Услышав соловья в уснувшей чаще,
Следя за тучкой, по небу скользящей,
Он погрустит, что к скорому концу
Подходит день, чтобы слезой блестящей
У ангела скатиться по лицу.
Перевод С.Я. Маршака
Все переводы Самуила Маршака
Кто долго жил в застенке городском,
Не оторвёт молитвенного взора
От лика необъятного простора
И от улыбки в небе голубом,
Он сердцем переполненным влеком
В глубины освежающего бора
И ласковые слышит разговоры
Речной травы с игривым ветерком.
А дома долго слух его томится
По песням Филомелы, жадный взгляд
Никак не хочет с облачком проститься,
И он стоит, унынием объят –
День гаснущий, что по щекам струится
Слезою ангела, уж не придёт назад!
Перевод Д. Смирнова-Садовского
Оригинал или первоисточник на английском языке
* * *
To one who has been long in city pent,
'Tis very sweet to look into the fair
And open face of heaven,- to breathe a prayer
Full in the smile of the blue firmament.
Who is more happy, when, with heart's content,
Fatigued he sinks into some pleasant lair
Of wavy grass, and reads a debonair
And gentle tale of love and languishment?
Returning home at evening, with an ear
Catching the notes of Philomel, — an eye
Watching the sailing cloudlet’s bright career,
He mourns that day so soon has glided by:
E'en like the passage of an angel's tear
That falls through the clear ether silently.
3616
