Уоллес Стивенс – Тринадцать способов видеть черного дрозда
I
Среди двадцати огромных снежных гор Единственное, что двигалось, Это был глаз черного дрозда.
II
У меня было тройственное сознанье, Я был, как дерево, на котором Три черных дрозда.
III
Черный дрозд закружился в осеннем вихре, Это была маленькая деталь пантомимы.
IV
Мужчина и женщина Это одна плоть. Мужчина и женщина и черный дрозд Это одна плоть.
V
Я не знаю, что предпочесть: Красоту модуляций Или красоту подразумеваний, Пение черного дрозда Или тишину после этого.
VI
Сосульки заполнили все окно Варварскими стекляшками. За окном мелькала туда-сюда Тень черного дрозда. Настроенье Следовало за этой тенью, Как за таинственной причиной.
VII
О, худосочные мудрецы Хаддама, Зачем вам воображаемые золотые птицы? Или вы не видите, как черный дрозд Прыгает около самых ног Женщин вашего города?
VIII
Я знаю звучные размеры И звонкие, неотвратимые рифмы; Но знаю также, Что черный дрозд неизбежно участвует В том, что я знаю.
IX
Когда мой черный дрозд исчез из глаз, Была очерчена граница Лишь одного из многих кругозоров.
X
При виде черных дроздов, Летящих в зеленом свете, Даже блудники благозвучия Вскрикнули бы пронзительно.
XI
Он ехал через Коннектикут В стеклянной карете. Внезапно страх пронизал его, Ему показалось, Что тень от его экипажа- Это стая черных дроздов.
XII
Река течет. Черный дрозд должен лететь и лететь.
XIII
Весь день был вечер. Падал снег И снег собирался падать. Черный дрозд Сидел на высоком кедре.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
В блестящей вазе — чистая вода, Белые и розовые гвоздики. Свет В комнате свеж, как воздух в снежный полдень, KОГда светло от выпавшего снега, Конец зимы, и дни уже удлинились. Белые и розовые гвоздики. Нам бы хотелось Гораздо большего. День уподоблен Предельной простоте: белая ваза, Белый фарфор, холодный и округлый, Гвоздики — больше ничего и нет.
II
Пусть совершенство этой простоты Избавило бы нас от всяких мук, от наших Дьявольски сложных, животворных «я», Пересоздав их силой белизны, Чистой воды в фарфоровом фиале, Мы большего бы жаждали и ждали, Чем белизна, чем снежность, чем цветы.
III
Ведь в нас живет наш неуемный дух, И нам хотелось бы бежать, вернуться В столь долго создававшуюся сложность. Несовершенство — наша благодать. Есть сладость в горечи: одолевать, Коль скоро нас несовершенство жжет, Корявость слов и непокорность звуков.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
И, поставив точку, он понял, Что теперь у него есть гора
И воздух, которым можно дышать, И собственная дорога.
Он выстроил пространство, в котором Все было на своих местах:
И слова, и сосны, и облака, И совершенная даль, прощающая несовершенство.
Книга обложкой вверх пылилась у него на столе — И, вечно ошибающийся, он безошибочно вышел
К скале, повисшей над морем, И, вскарабкавшись на нее, лег,
С изумлением чувствуя, что он дома, У себя дома.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Ариэль был доволен написанными стихами. Стихи были о том, что ему запомнилось, Понравилось, показалось красивым.
Другие созданья солнца Были хромые и кривые, Корявый куп был скрючен.
Его сознанье и солнце сливались в слове, И все стихи, созданья его сознанья, В такой же мере были созданья солнца.
Важно не го, что стихи остались, А что они оказались способны Запечатлеть черты и детали
И дать хоть слабое ощущенье Богатства, при всем убожестве слов, Планеты, частью которой были.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Поэзия мысли — обязательно акт открытия Чего-то, что удовлетворит людей. От нее не всегда Требовали открытий: сцена не менялась, твердили Сказанное в тексте. Затем театр превратился В нечто иное. От прошлого остались лишь памятки. Поэзия должна пожить и понять язык Места и времени. Сегодняшним мужчинам и женщинам Посмотреть в лицо. Помыслить об этой войне И найти такое, что удовлетворит людей. Построить новую сцену. Оставаться на сцене. И подобно взыскательному актеру, произносить, Не торопясь и обдуманно, такие слова, которые В нежнейших извилинах не уха, но разума, Повторяли бы то, что разум хочет услышать, Слова, при которых невидимая аудитория Прислушивается не к пьесе, а к себе самой, Как если бы выражены были чувства двоих или два Чувства слились в одно. Подобный актер, Как метафизик во тьме, на ощупь ищет Свой инструмент и щиплет проволочные струны, Чтоб звук внезапным озарением истины выразил полностью Содержание разума, поэзия не имеет права Оказаться ниже, а выше не хочет. Она Должна удовлетворить людей, о чем бы ни говорила: О мужчине, несущемся на коньках, о танцующей женщине, О женщине, расчесывающей волосы. Поэзия — акт мысли.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Уоллес Стивенс – Идея порядка в Ки-Уэст / The Idea of Order at Key West by Wallace Stevens
Уоллес Стивенс – Идея порядка в Ки-Уэст
(Перевод очень даже плох. Даже само слово “идея” в русском переводе ужасна. Первоисточник “оригинал” ниже перевода).
Там пела женщина, а не душа
Морской стихии. Море не могло
Оформиться как разум или речь,
Могло быть только телом и махать
Пустыми рукавами и в глухие
Бить берега, рождая вечный крик,
Не наш, хоть внятный нам, но нелюдской
И нечленораздельный крик стихии.
Не маской было море. И она
Была не маской. Песня и волна
Не смешивались, женщина умела
Сложить в слова то, что вокруг шумело.
И хоть в словах ее была слышна
Работа волн, был слышен ропот ветра,
Не море пело песню, а она.
Она творила песню, ту, что пела.
Таинственно-трагическое море
Лишь местом было, где рождалась песня.
Мы спрашивали: чья это душа?
Мы понимали: именно душа
Устами женщины над морем пела.
Ведь если бы лишь темный голос моря
Звучал, смешавший тембры многих волн,
Ведь если бы лишь внешний голос неба
И облаков, лишь гул подводных скал
Коралловых светло звенел и полнил
Колеблющийся летний воздух юга,
Где лету нет конца, то был бы шум,
И только шум. Но это было больше,
Чем шум, чем голос женщины и наш,
Среди бесцельных всплесков волн и ветра,
Простора, бронзы облаков, плывущих
На горизонте, горной чистоты
Воды и неба.
Это женский голос
Дал небесам пронзительную ясность,
Пространству — одиночество свое.
Она была создательницей мира,
В котором пела. И покуда пела,
Для моря не было иного «я»,
Чем песня. Женщина была творцом.
Мы видели поющую над морем
И знали: нет иного мирозданья,
Мир создает она, пока поет.
Рамон Фернандес, почему, скажи,
Когда умолкла песня, и обратно
Мы в город шли, и опускалась ночь,
Скажи мне, почему огни на мачтах
Рыбачьих шхун, стоявших на причале,
Ночь подчиняя, море размечали
На четкие участки тьмы и света,
Внося порядок и глубокий смысл.
Блаженна страсть к гармонии, Рамон,
Порыв творца внести порядок в речь
Нестройных волн и темных врат природы,
И наших «я», и наших тайных недр,
Осмыслить гул и очертить границы.
(the original:)
The Idea of Order at Key West
By Wallace Stevens
She sang beyond the genius of the sea.
The water never formed to mind or voice,
Like a body wholly body, fluttering
Its empty sleeves; and yet its mimic motion
Made constant cry, caused constantly a cry,
That was not ours although we understood,
Inhuman, of the veritable ocean.
The sea was not a mask. No more was she.
The song and water were not medleyed sound
Even if what she sang was what she heard,
Since what she sang was uttered word by word.
It may be that in all her phrases stirred
The grinding water and the gasping wind;
But it was she and not the sea we heard.
For she was the maker of the song she sang.
The ever-hooded, tragic-gestured sea
Was merely a place by which she walked to sing.
Whose spirit is this? we said, because we knew
It was the spirit that we sought and knew
That we should ask this often as she sang.
If it was only the dark voice of the sea
That rose, or even colored by many waves;
If it was only the outer voice of sky
And cloud, of the sunken coral water-walled,
However clear, it would have been deep air,
The heaving speech of air, a summer sound
Repeated in a summer without end
And sound alone. But it was more than that,
More even than her voice, and ours, among
The meaningless plungings of water and the wind,
Theatrical distances, bronze shadows heaped
On high horizons, mountainous atmospheres
Of sky and sea.
It was her voice that made
The sky acutest at its vanishing.
She measured to the hour its solitude.
She was the single artificer of the world
In which she sang. And when she sang, the sea,
Whatever self it had, became the self
That was her song, for she was the maker. Then we,
As we beheld her striding there alone,
Knew that there never was a world for her
Except the one she sang and, singing, made.
Ramon Fernandez, tell me, if you know,
Why, when the singing ended and we turned
Toward the town, tell why the glassy lights,
The lights in the fishing boats at anchor there,
As the night descended, tilting in the air,
Mastered the night and portioned out the sea,
Fixing emblazoned zones and fiery poles,
Arranging, deepening, enchanting night.
Oh! Blessed rage for order, pale Ramon,
The maker’s rage to order words of the sea,
Words of the fragrant portals, dimly-starred,
And of ourselves and of our origins,
In ghostlier demarcations, keener sounds.
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Прости меня они были восхитительны такие сладкие и такие холодные
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
По дороге в инфекционную больницу под этим океаном голубизны пестрящим облаками гонимыми с северо-востока — холодный ветер. По сторонам дороги — бесконечные пустые поля коричневые от сухого бурьяна. Местами
пятна стоячей воды отдельные высокие деревья
Вдоль всей дороги розовая, красноватая узловатая, вертикальная, ветвящаяся живая плоть кустарников и деревьев с мертвыми коричневыми листьями, а под ними безлиственные побеги —
безжизненные на вид, бессильные, ошеломленные приходом весны — В этот новый мир они вступают нагие, закоченевшие, не уверенные ни в чем, кроме того, что вступают в него. Вокруг все тот же привычный, пронизывающий ветер-
Сегодня трава, завтра это окажется кудрями дикой моркови один за другим они обретают определенность Это ускоряется: форма листа, рисунок
Но пока что оцепенелая торжественность вступления — хотя глубокая перемена произошла уже с ними: вцепившись в землю, пробуют шевелить корнями, начинают пробуждаться.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Я расскажу вам, мои горожане, как нужно устраивать похороны— вам понадобится целая труппа актеров— по меньшей мере один должен будет вычистить мир — и вы непременно должны уметь видеть, где низ.
Смотрите! катафалк впереди. Я начну с его внешнего вида. Ради Бога, только не черный— но и не белый — и не блестящий! Лучше всего — потрепанный — как фермерский фургон— с позолоченными колесами (они могут быть и новыми при низкой стоимости) или вовсе без колес: тяжелая платформа, что тащат по земле.
Разбейте стекло! Бог мой — стекло, мои горожане! Зачем? Чтобы мертвому смотреть извне, или нам наблюдать как хорошо он устроен, или чтобы смотреть на цветы или на их отсутствие— или для чего? Чтобы от дождя и снега его уберечь? На него вскоре дождь потяжелее польется: камни и грязь и мало ли что еще. Пусть не будет стекла— и обивки, уф! и крошечных медных завитушек, и маленьких легких колес на дне— мои горожане, о чем думаете вы?
Итак, тяжелый простой катафалк с позолоченными колесами и без крыши вовсе. И на нем гроб лежит сам по себе.
Пожалуйста, не нужно венков— и, особенно — свежих домашних цветов. Простого поминания будет достаточно, скажите, чем славен он был и чем известен: своей старой одеждой — возможно, парой книг— Бог знает чем! Вы поймете, что вам сделать со всеми этими вещами мои горожане — что-нибудь найдется—что угодно, хотя бы цветы, если уж на то пошло. Так многое можно найти для катафалка.
Ради бога, взгляните все же на водителя! Снимите с него мантию. На самом деле, там вовсе нет места для такого, как он— бесцеремонно вывозящего нашего друга к его величию! Спустите его—спустите его! Низкий и неприметный! Я бы не позволил ему ехать в катафалке вовсе — будь он проклят— мелкий подчиненный могильщика! Пусть держит вожжи и в стороне идет также неприметно!
Теперь немного и о вас: Идите сзади—как это делают во Франции, седьмым классом, или, если вы едите, то к черту вуали! Идите с неудобным видом; откройтесь— как будто бы вы переживаете горе. Или вам кажется, что вы можете горе внутри запереть? Чего—от нас? Нас, кому, возможно, нечего терять? Поделись с нами, поделись с нами—деньгами, что лежат в твоем кармане.
Идите. Я думаю, вы готовы.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Прости меня он был так вкусен так сладок и прохладен
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
